Часто вместо сочетания «китайский язык» говорят «китайские языки», что кажется довольно странным. Ведь мы все прекрасно знаем, что все китайцы говорят по-китайски. Разумеется, в Китае тоже есть свои диалекты, но диалект – это ведь не совсем то же самое, что и язык. Никто бы не стал называть, скажем, современный псковский диалект русского языка или силезский диалект немецкого языка самостоятельными языками.
Всё же следует признать, что такие рассуждения в отношении китайского вряд ли справедливы, поскольку различия между китайскими диалектами настолько велики, что между носителями, например, северных и южных китайских диалектов практически невозможна взаимопонятность. В то же время житель какого-либо южного региона России поймёт жителя Пскова, а житель Кёльна хоть как-то сможет разобрать речь какого-нибудь огородника из Нижней Силезии.
Китайские диалекты, с лингвистической точки зрения, следовало бы рассматривать как самостоятельные языки китайской группы сино-тибетской языковой семьи. Два китайских диалекта фонетически и грамматически могут отличаться друг от друга больше, чем русский от польского, немецкий от нидерландского, итальянский от испанского и т. д. Но есть у всех китайских диалектов нечто общее – письменность. Иероглиф – это, по сути, рисунок, который что-то значит, и, подобно математическим символам, его можно перевести, то есть раскрыть его смысл, не зная его точного прочтения в литературном языке. Именно иероглиф является связующим звеном между всеми китайскими диалектами.
Можно выделить по меньшей мере десять самых крупных китайских диалектов, которые в свою очередь далее подразделяются на более мелкие поддиалекты: северный диалект гуаньхуа (官話/官话, guānhuà), называемый в англоязычной традиции мандаринским языком (Mandarin Chinese); цзинь (晉語/晋语, jìnyǔ), или шаньси (山西话/山西话, shānxīhuà), часто включаемый в состав северных диалектов, но обнаруживающий некоторые отличия от них; гань (贛語/赣语, gànyǔ); хой (徽州話/徽州话, huīzhōuhuà); сян (湘語/湘语, xiāngyǔ), или хунань (湖南話/湖南话, húnánhuà); у (吳語/吴语, wúyǔ), к которому принадлежит шанхайский диалект (上海話/上海话, shànghǎihuà); юэ (粵語/粤语, yuèyǔ), который часто отождествляют с кантонским диалектом (廣東話/广东话, guǎngdōnghuà); пинхуа (平話/平话, pínghuà), нередко объединяемый с языком юэ; хакка, или кэцзя (客家話/客家话, kèjiāhuà); минь (閩語/闽语, mǐnyǔ). Наддиалектным литературным языком является путунхуа (普通話/普通话, pǔtōnghuà).
Различия в устной речи носителей различных диалектов особенно сильно просматриваются в местных сленгах, однако даже самые знаменательные слова (местоимения, числительные, общие глаголы и т. д.) часто абсолютно неузнаваемы в разных диалектах. Так, местоимение 1-го л. ед. ч. 我 «я», которое в стандартном китайском передаётся как (wǒ), в кантонском передаётся как (ngo5, o5), в хакка – как (ngài), в южноминьском – как (góa), в диалекте у – как (ngu); числительное 二 «два» в стандартном китайском произносится как (èr), в кантонском – как (ji6), в хакка – как (ngi), в южноминьском – как (jī, lī), в у – как (ní); глагол 見/见 «видеть» в стандартном китайском читается как (jiàn), в кантон-ском – как (gin3), в хакка – как (kèn), в южноминьском – как (kiàn), в у – как (ji).
Немало сложностей возникает при использовании этикетных слов и выражений. Так, чтобы попросить извинения, в китайском традиционно используется фраза 對不起 (duìbùqǐ), которая в кантонском уже читалась бы как (deoi3 bat1 hei2). Однако носители кантонского диалекта, скорее, скажут что-то вроде 對唔住/对唔住 (deoi3 m4 zyu6). Та же стандартная китайская фраза в южноминьском диалекте читалась бы как (tùi-put-khí), но носители этого диалекта так не скажут, поскольку у них уже есть своя формула 歹勢/歹势 (phái-sè). Выражение 對唔住/对唔住 в этом диалекте означает "Мне жаль". То же касается многих стандартных выражений и формул вежливости.
Причины диалектной дифференциации китайского языка носят как исторический, так и географический характер. Если посмотреть на карту китайских диалектов, то можно обнаружить, что дробность диалектов увеличивается с севера к юго-востоку. Это связано с нашествиями с I-II вв. н. э. кочевых племён, проживавших севернее Китая. Из-за этого многие жители северного Китая мигрировали на юг, где было спокойнее, и селились целыми общинами. За счёт этого стало возможным сохранение черт древних северных диалектов и их влияние на исторические диалекты юга. Так, название диалекта хакка дословно переводится как «пришлые семьи» (от 客, kè, диал. hak «гость, пришелец» и 家, jiā, диал. kâ «семья»). Влияние диалекта столицы (с XIII века им стал Пекин) в свою очередь приводило к тому, что диалекты севера стремились к однородности.
В настоящее время в Китае активно ведётся работа по популяризации общего языка путунхуа и его письменной нормы байхуа (白話文/白话文, báihuàwén), близких к нормам пекинского диалекта (北京話/北京话, běijīnghuà). Сфера использования путунхуа достаточно широка: это язык теле- и радиовещания, образования, делопроизводства. Несмотря на жёсткую языковую политику в КНР, лишь немногие жители юга стремятся его учить и понимать. Большинство же сохраняет приверженность родным диалектам.
Слово тайфун в имеет довольно смутную этимологию, хотя встречается во многих языках мира: англ. typhoon, нем. Taifun, нидерл. tyfoon, фр. typhon, итал. tifone, исп. tifón, польск., чешск. tajfun, греч. τυφώνας, лит. taifūnas, арм. թայֆուն (tʿayfun), перс. طوفان(tufân), фин. taifuuni, груз. ტაიფუნი (taip’uni), тур. tayfun и др. Существует три версии происхождения слова.
Как известно, чайные традиции особенно сильны в Китае, Индии, Японии, а также на Шри-Ланке, в Африке и в некоторых других регионах. Чай – это напиток, который знаком каждому, некоторые не могут прожить без него и дня.