Чем же отличается слово лук в значении «растение» от слова лук в значении «оружие»? Неужели только значениями? Рядовой носитель русского языка так бы и ответил, но этимолог всегда найдёт более существенную разницу между этими двумя словами.
Слово лук в значении «растение» имеет ряд соответствий в других славянских языках: ст.-слав. лѹкъ, укр., белор. лук, болг. лук, сербохорв. лу̏к, чешск. luk, польск. łuk. Для них очень просто реконструируется праславянская форма *lukъ, которая, как предполагают лингвисты, заимствована из прагерм. *laukaz «лук», откуда происходят англ. leek (др.-англ. lēac), нем. Lauch (др.-в.-нем. loch), нидерл. look, швед. lök, норв. lauk, дат. løg, исл. laukur (др.-сканд. laukr) и готск. laukaz.
Слово лук в значении «оружие» также имеет ряд соответствий в других славянских языках, однако они уже отличны от тех, что приведены для рассмотренного выше слова: ст.-слав. лѫкъ, укр. лук, болг. лък, сербохорв. лу̑к, чешск. luk, польск. łęk. Ст.-слав. юс ѫ, болг. ъ, польск. ę явно указывают на носовой характер праславянского гласного, и поэтому для праславянского языка следует реконструировать не форму *lukъ, а форму *lǫkъ. Ей родственны лит. lañkas «дуга, обруч», lankùs «гибкий».
Орфографическая и даже фонетическая идентичность рассмотренных слов в русском языке может натолкнуть на мысль, что эти слова могут оказаться родственными (как, скажем, не отрицается возможность родства слова ключ в значении «приспособление для открывания дверей» со словом ключ в значении «источник воды»). И только выйдя за пределы русского языка, можно увидеть, что звук [u] в русском в одном слове развился из праслав. *u, в другом – из носового *ǫ. А это уже говорит о том, что слова эти совершенно разные.
